Ушел от нас Майк Науменко. И хотя нигде не пишут и не говорят, что же с ним служилось, догадаться можно без труда, только вот говорить об этом вслух почему-то совсем не хочется. Поколение старше двадцати пяти знает, чем был для всех нас в первой половине восьмидесятых его насмешливо-страдающий голос, разбивающий многочисленные романтические иллюзии, чтобы на их обломках сотворить собственную версию трагической и хрупкой любви к "сладкой N"...

Начало восьмидесятых: толпы советских тинэйджеров заучивают наизусть и распевают абстрактно-философские баллады Макаревича и ребят из ВОСКРЕСЕНЬЯ. Кузьмин со своим ДИНАМИНОМ начинает успешно пропагандировать достижения "новой волны", и уже показывает металлические коготки филармонический КРУИЗ. Все в меру оживлены и чуть-чуть взбудоражены, хотя общая картина достаточно благопристойна. И вдруг... "Ты — дрянь... Ты продала мою гитару и купила себе пальто..." или "Здесь нас никто не любит, и не зовет на флэт, не выставляют пива, не готовят нам обед".

Тогда впервые многие увидели, как звучит западный рок-н-ролл.

Вместе с Борисом Гребенщииовым Науменко создавал теперь уже легендарный феномен питерского рока, оппонируя небесным устремлениям БГ в качестве ироничного наблюдателя земных несовершенств. Причем никогда не скатываясь к ортодоксальному панку, хотя и отдавая дань панковскому безверию и нигилизму. В отличие от Цоя, стремившегося быть глашатаем целого поколения и порой злоупотреблявшего местоимением "мы", Майк почти всегда говорил только от своего лица и только о личных проблемах и наблюдениях из жизни, и это делало его абсолютно независимым от конъюнктуры мимолетных массовых политических и музыкальных увлечений молодежи его времени.

Он был одинок, и это было его бедой и радостью, мукой и счастьем. Бывшая жена Виктора Цоя Марьяна, которая жила в квартире Майка с Виктором, назвала его "занудой", выразив тем самым отношение большинства окружающих к людям, подобным Майку Науменко. "Одинокий волк" русского рок-н-ролла таким и останется в памяти тех, кто с помощью его песен постигал этот мир.

В августе 1988 года Майк первый и последний раз посетил наш город вместе со своим ЗООПАРКОМ. Четыре концерта, данные под открытым небом в Сормовском парке, показали, каким он был раньше, но уже ничего не прибавили к тому облику насмешливого питерского мечтателя, сложившемуся в благословенную магнитофонную эпоху.

А впрочем, не будем о грустном, хотя Майк и любил горькую правду. Я прекрасно отдаю себе отчет, что цоевской всесоюзной истерии на этот раз не будет, но это еще не значит, что Майк был хуже или бесталаннее Виктора. Все дело в том, что он был другой, абсолютно непохожий ни на кого из русских рокеров, ранимый и одинокий, великий маэстро рок-андеграунда.

оригинал статьи