Рок-поэзии присущ космизм. Она пронизана ощущением пространства, расширяющегося до масштабов Вселенной ("образ, открытый миру"). Но все это не самоцель для рок-поэтов, а напряженный духовный поиск, осмысление себя во Вселенной, места человека в мире. Мы считаем, что, рассматривая общие закономерности развития рок-поэзии, следует говорить о философской концепции рок-поколения как о триединой концепции Пути - Движения - Войны (Конфронтации). В ряде текстов подчеркивается философская сущность идеи Пути:

Так не плачь обо мне, когда
я уйду
Стучаться в двери травы...
(Б. Гребенщиков)

Здесь герой идет на поиски гармонии с окружающим миром. Такой путь не только романтичен, но и овеян ореолом святости (символика Звезды):

Но высокая в небе звезда
зовет меня в путь.
(В. Цой)

...я стоял и смотрел, как горит звезда
Того, кто ушел в свой путь.
(Б. Гребенщиков)

Итак, лирический герой уходит в свой путь, оставляя позади прежнюю привычную и опустошающую жизнь. Возмужав и пройдя сквозь все испытания, герой возвращается. Он стал другим. Атрибуты прошлой жизни (например, "синие джинсы", не модные брюки, но некий атрибут инакомыслия) потеряли былую значимость фетиша:

Мне стали слишком малы
Твои тертые джинсы.
Нас так долго учили
Любить твои запретные плоды.
(В. Бутусов, Д. Умецкий)

В том пути, что проходит рок-герой, остаются незыблемыми три святыни - Дом, Дружба, Любовь, которые в текстах приобретают значение нравственно-философских символов. Чтобы построить новый Дом, герой, чувствуя себя Геростратом, все же идет "поджигать наш дом", в котором разрушены все семейные связи:

В нашей семье каждый делает что-то
Но никто не знает, что же делают рядом.
(И. Кормильцев)

О том же и признание героя В. Цоя:

Я люблю свой дом, но вряд ли
это всерьез.

Разрушение дома уподобляется скорее очищению, нежели уничтожению. В пути героя сопровождает ностальгическое воспоминание о доме и детстве:

Я стучался в свой дом,
В дом, где я лишь вчера до звонка доставал еле-еле,
И дурманил меня сладкий запах
забытых, ушедших времен.
(А. Макаревич)

Возвращение домой логически завершает (или поднимает на следующий уровень спирального пути) путь лирического субъекта:

...мы жили нашу жизнь, мы шли,
Мы возвращались домой, возвращались домой...
(К. Кинчев)

В пути рушатся стены одиночества и непонимания: мечта о друге ("Песня о друге" А. Градского) сменяется уверенной констатацией: "Мы вместе!" (К. Кинчев). Подобное происходит и с третьим компонентом символической философской триады. Трагически мучительная любовь ("Я хочу быть с тобой" И. Кормильцева) становится простым и универсальным, но единственно необходимым и доступным способом возвращения к себе:

А любовь как метод вернуться домой...
Любовь - дело мастера Бо.
(Б. Гребенщиков)

Происходит смена настроения: скорбь и печаль бойцов, возвратившихся с битвы, выражена точно и мужественно в философеме:

Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать...
(В.Цой)

Именно в пути происходит еще одно очень важное для эволюции лирического субъекта событие - осознание себя Поэтом. Мотив поэтического творчества оказывается одним из ведущих в рок-поэзии:

Дыханье, задержись!
Я говорю стихами,
Я выясняю - суть
полета нелегка.
(А.Градский)

Как точнее назвать А. Макаревича, А. Градского, Б. Гребенщикова, В. Цоя, А. Башлачева, В. Бутусова? Поэты? Музыканты? Барды? Рокеры? - все это применимо и все более или менее неточно. Ближе всего, конечно, слово "поэт", но в его изначальном природном значении, смыкающемся с игрой стихий (в отличие от игры в стихи):

И тишина в объятья нас взяла,
Как будто ждет простого искреннего слова.
(К.Никольский)

Поэты физически ощущают "значенье вышесказанного слова" (А. Макаревич) и признаются, что поэзия - "каторжный труд" (А. Градский). Определяется своя аудитория, свой читатель и свой слушатель:

Я пишу стихи для тех, кто не ждет
Ответов на вопросы дня.
Я пою для тех, кто идет своим путем.
(К. Кинчев)

В стихотворении-песне "На жизнь поэтов" А. Башлачев говорит о самом сущностном в поэтической судьбе, в призвании поэта. В тексте поразительно много точнейших определений поэтического творчества, горестное предвидение своей собственной судьбы и судьбы своих стихов:

Дай Бог им пройти семь кругов беспокойного лада,
По чистым листам, где до времени - все по устам.

И даже эти "семь кругов" беспокойного поэтического лада варьируются в песне, обретая очертания символического образа, зыбкого вместилища духа. Мотив Рока, трагической судьбы сопутствует теме поэзии. Этот мотив возник как следствие ощущения конфронтации с окружающим миром, как результат осмысления истории поэтического творчества, как влияние времени.

Это злая судьба,
Если кто-то опять не допел и кого-то хоронят.
Это время ушло,
И ушло навсегда и случайно вернулось ко мне.
(А. Макаревич)

Александр Башлачев ушел из жизни в неполных двадцать восемь;

...судьбою больше любим,
Кто живет по законам другим
И кому умирать молодым.
(В. Цой)

Рок-поэт стремится не к официальному признанию, а к тому, чтобы быть понятым. Он часто запределен в своем творчестве. Отчасти он пишет судьбу сам, отчасти под диктовку обстоятельств. Понять правду творчества, сделать эту правду нужной людям можно только пройдя путь губительный и трагический. Выстраданное люди примут:

Век поэтов мимолетен...
Лишь бы веровать, что где-то через Лету и гранит
Стих Российского поэта чье-то сердце сохранит.
(А. Градский)

Одной из отличительных черт рок-поэзии, воплощающей портрет поколения 70-80-х гг., является отсутствие прямого портрета героя, внешние черты которого несущественны и заменяются символической атрибутикой: джинсы, сигареты, вино, чай, гитары, кухня, подвал, чердак, кочегарка, подворотня как место "обитания":

Сигареты в руках, чай настоле -
Эта схема проста
И больше ничего
Все находится в нас.
(В. Цой)

Лишены индивидуальности и приобретают атрибутивность и некоторые внешние детали портрета:

Я такой молодой и такой лохматый. (А. Макаревич)
В глазищах сомненье, тяжелый упрек. (Д. Умецкий)

Отдельные элементы подчеркивают романтический характер героя В. Цоя, например, в стихотворении "Саша":

Саша носит шляпу, в шляпе страусиное перо.
Он хватает шпагу и цепляет прямо на бедро.

Или в "Группе крови":

...Звездная пыль на сапогах.

Облик персонажей, написанных в иронических тонах, также подчеркнут внешней атрибутикой: "Мамина помада, сапоги старшей сестры" ("Восьмиклассница" В. Цоя). Отсутствие внешнего портрета способствует в определенной степени вживлению героя в "единство", в "мы", приближает его к читателю.