Эта запись (четвертая по счету "официальная") - всем о том же. Только с другой точки зрения. "Ноябрь" был отстраненным, почти бесстрастным взглядом на умирающий мир, бесконечно чужой (чуждый) и далекий, но другого не дано, и теплые нотки жалости и нежности оживляют безрадостный пейзаж. Теперь - медленно угасаюшее солнце агонизирует внутри, и это уже не светло, и не красиво, и не как-нибудь еще - это просто больно.

"Вдруг оказалось, что все понарошку", совсем не так, как было когда-то; умирая, мир показывает свое истинное лицо, и вот уже под серым ватничком, в котором трогательный колобок разгребал снег, скалятся волчьи морды. Заглавная песня - центральная на альбоме (о "Вере" разговор отдельный) - апофеоз безысходности, когда и "я не я", и жизнь - не жизнь, и до немилой-неизбежной (смерти?) вроде бы рукой подать, ан нет - не судьба. Пустота внутри, пустота снаружи, но человек, граница между тем миром и этим, все еще дергается, функционирует, и, собирая остатки сил, пытается остаться живым.

Но бьется деревянное сердце,
Гонит венами пустоту,
А что жизнь - беспонтовка,
а Бог - лишь листовка,
Объясняй моему кресту
("Тум-балалайка")

Барабаны Олега Куковича придают плотность и напряженность и без того не слишком расслабленному рэггей, содрогаясь в аритмии отчаянья на одном дыхании - и по настроению, и по состоянию - сыгранной-спетой первой стороны (хотя автор и твердит о "вымученности" альбома, на конечный продукт, и, как результат, - на восприятие это не влияет); даже cover'ы народных песен, сделанные так, как, наверное, они и должны звучать - без сарафанов-балалаек, просто и пронзительно, фатально вписываются в гибельный перестук колес идущего под откос поезда. Беда, гуляющая босиком по Московскому шоссе, любовь, болезненная, вывернутая наизнанку: "а мне с тобою повезло - мы сегодня не вдвоем", красная девка "вся в бубенцах" - всё та же Смерть, чей образ назойливо появляется чуть ли не в каждой песне, и везде она до боли знакомая и... родная?

Вторая сторона открывается жутковатым камланием - "Милая моя" - заупокойной по Любви то ли к реальной, земной женщине, то ли к некоему образу, растворившемуся в серых снегах "хмурого зимнего дня"; впрочем, не всё ли равно, к кому - главное, что "дальше нет судьбы", но дальше - "Вера", дивная вещь, дающая надежду не на спасение ("Вера спасает, следовательно, она лжёт" - Ницше, а кто считает, что он фашист, тот ничего не понял в этой жизни), но - на возрождение Мира в новом качестве, может быть, даже светлого и сияющего, не знающего боли, страха и ненависти...

Только без нас.

А "мы" остаемся здесь, примерять на себя скоморошьи колпаки и складывать лестницу в небо из своих и чужих костей - "Всё идёт вверх" - ступенька за ступенькой, строчка за строчкой, песня за песней...

С.С.

P.S. Как-то раз в кулуарах я услышала вопрос типа: "А почему на обложке не указаны авторы песни "Всё идёт вверх?" Не уверена, что это принципиально, но всё же возьму на себя наглость ответить на сие вместо Я-Хи. Итак, по порядку: Олди, Силя, Сергей Аристов, СашБаш, БГ, Летов, Борис Смоляк, Янка, Ермен Анти, Умка, Чистяков (Славка), АУКЦЫОН, Света Чапурина, Ромыч Неумоев, Чистяков (Фёдор). Вроде всё.