ПРИМЕЧАНИЯ

(1) К ленинградской рок-поэзии мы относим не только тех авторов, чья жизнь и чье творчество связаны с городом на Неве изначально (Б. Гребенщиков, В. Цой, М. Науменко...), но и тех, кто стал ленинградцем, перебравшись в Северную Пальмиру из других городов страны (А. Башлачев, Ю. Шевчук, К. Кинчев...).

(2) "В годы пресловутого застоя, когда лучшие люди бежали из Питера, кто за рубеж, кто в богатую и хлебную Москву, для молодежи именно Питер стал истинной столицей, своеобразной Меккой рок-движения" (Рекшан В. От составителя // Слово рока. СПб., 1992. С.3); "Что бы ни говорили нынешние рок-исследователи, какие бы изыскания в пользу первенства Москвы в истории рок-культуры не приводили, надо однозначно и четко воздать должное исторической справедливости: Меккой отечественной рок-музыки 80-х был Ленинград" (Харитонов Н. Империя ДДТ. М., 1998. С.59-60).

(3) Н. Харитонов пишет, что группы Ленинградского рок-клуба "открывали для страны "эсэсэсэрии" целую планету "Рок-н-ролл". Принцип: "Главное - вперед, а остальное и так сойдет! Мы - рушим и прорываемся, создавать будут следующие!" (Харитонов Н. Указ. соч. С.65).

(4) Александр Башлачев говорил: "Если мы не можем делать так, как на Западе - хотя бы по формам, то и не стоит этого делать. Надо найти содержание свое и вложить его в новые, иные формы. Как это произошло в Западной Германии - они сначала тоже стали подражать, играли на английском языке те же вещи, что и БИТЛЗ, и РОЛЛИНГ СТОУНЗ, и вся эта плеяда. Потом - перешли к технологии наивного перевода. То же и у нас, и это был прогрессивный шаг - технология наивного перевода, пели о том же о чем пели за кордоном, только по-русски - пытались перевести чуть-чуть ближе, находить свои эквиваленты что-ли: Поют там о жизни в Чикаго, а мы о жизни в Чикаго петь не будем. Мы будем петь о жизни в Москве. Но это все равно не то, это не жизнь в Москве, это не жизнь Москвы, не жизнь наших улиц, не жизнь наших площадей" (Юхананов Б. Интервью с Александром Башлачевым // Контр Культ Ур'а. 1991. №3. С.40). Ср. в воспоминаниях университетского друга Башлачева А. Измайлова: "Наверное, надо сказать, как Башлачев додумался до своего стиля. Я это знаю. Саша сделал небольшое открытие и собрал с него весь урожай. Диплом он писал по кафедре зарубежной печати, по теме, кажется, "Вопросы молодежной музыки на страницах немецкой коммунистической печати". Как-то мы с Сашей разговорились, он рассказал, что читал в немецкой газете о группе, текстов которой не понимают даже сами немцы, потому что они пишут на чистейшем боварском диалекте, в общем, на сверхнациональном немецком. Там же писали, что рок в Германии проходил свои стадии - они были такие же, как в России. Сперва - полное копирование, потом постепенная национализация музыки и текстов, потом полная их национализация и создание своего немецкого рока" (Измайлов Александр. По ком звонит колокольчик - Цит. по ксерокопии из свердловской газеты "На смену!" 1990. С.11).

(5) Понятие "петербургский текст" подробно осмыслено в работах: Долгополов Л. Миф о Петербурге и его преобразование в начале века // Долгополов Л. На рубеже веков: О русской литературе конца XIX - начала XX века. Л., 1985; Лотман Ю. М. Семиотика Петербурга и проблемы семиотики города // Семиотика города и городской культуры. Тарту, 1984; Топоров В. Н. Петербург и петербургский текст русской литературы (Введение в тему) // Топров В.Н. Миф, ритуал, символ, образ. М., 1995; Он же. Петербургские тексты и петербургские мифы (Заметки из серии) // Там же; Назиров Р.Г. Петербургская легенда и литературная традиция // Традиции и новаторство. Уфа, 1975. Вып.3 и др. Рок-поэзия через призму петербургского текста русской литературы рассмотрена в работах: Логачева Т.Е. Тексты русской рок-поэзии и петербургский миф: аспекты традиции в рамках нового поэтического жанра // Вопросы онтологической поэтики. Потаенная литература. Иваново, 1998; Она же. Рок-поэзия А.Башлачева и Ю.Шевчука - новая глава Петербургского текста русской литературы // Настоящий сборник.

(6) О "московском тексте" русской литературы см.: Шапир М.И. Об одном анаграмматическом стихотворении Хлебникова: К реконструкции "московского мифа" // Русская речь. М., 1992. №6; Никулин Л. Старая и новая Москва в литературе. М., 1947. В ленинградском роке "московский текст" актуализируется прежде всего в традиционной для русской культуры оппозиции Ленинград (Петербург) / Москва. В ленинградской рок-поэзии Москва в противоположность амбивалентному Петербургу-Ленинграду - отрицательный топос. И эта прежде всего оценочная характеристика становится доминантой "московского текста" ленинградской рок-поэзии: " Мне не нравится город Москва, мне нравится Ленинград..." (В. Цой); "Я не люблю Таганку, ненавижу Арбат..." (Майк). Есть и более сложные характеристики Москвы - см., в частности, "Энергию" и "Трассу Е-95" К. Кинчева. Однако "московский текст" ленинградской рок-поэзии (в отличие от "петербургского") пока еще не исследован.

(7) Белоусов А. Ф. Художественная топонимика российской провинции: К интерпретации романа "Город Эн" // Писатель Леонид Добычин. Воспоминания, статьи, письма. СПб., 1996. С.201.

(8) Вспомним в этой связи сентенцию чеховского Гурова ("Дама с собачкой"): "Обыватель живет у себя где-нибудь в Белеве или Жиздре - и ему не скучно, а приедет сюда (в Ялту - Ю. Д.): "Ах, скучно! Ах, пыль!" Подумаешь, что он из Гренады приехал" (Чехов А. П. Рассказы. Ташкент, 1987. С.264).

(9) Башлачев А. Посошок. М., 1990. С.23 (далее ссылки на это издание даны в тексте с указанием автора и страницы).

(10) Тексты Ю. Шевчука цит. по: CD-Rom "DDT (1982-1996)".

(11) Это стремление является важным мотивом и в одном из самых ранних стихотворении Ю. Шевчука "Башкирский мед":

В Москве однажды я бывал.
Куда хотел - туда попал.
О чем мечтал - все заимел.
Все, что хотел и не хотел...

(Цит. по: Харитонов Н. Указ. соч. С.46).

(12) "Периферия" была создана Шевчуком еще в Уфе, и представители власти, ощутив "антиуфимскую" направленность текста песни, говорили матери поэта Фаине Акрамовне: "Там есть песня "Периферия". Как он мог ославить нас на всю страну?! Почему не видит ничего хорошего и пишет только о плохом? Поговорите с ним, пусть напишет хоть одну песню, прославляющую нашу Башкирию:" (Харитонов Н. Указ. соч. С.44-45). О критике песни "Периферия" в прессе вспоминает и товарищ Шевчука Нияз Абдюшев: "В первой статье "Менестрель с чужого голоса" песню "Контора пьяных дембелей" (имеется в виду песня "Периферия" - Ю. Д.) разбирали просто по косточкам. Где вы видели пьяных дембелей? Во дают, поприкольнее вопросик придумать не могли. Понимаю, если б спросили: "Где вы видели трезвых дембелей?" Дембель он и в Африке пьяный:" (Там же. С.48). Обидело властьимущих и само слово "периферия": "А зачем свою Уфу периферией обозвал? Мы - столица Башкирии, а никакая не провинция!" (Там же. С.51). (Заметим здесь, что, по мнению Н. Харитонова, Уфа времен создания "Периферии" "вовсе не последний заштатный провинциальный городишко. Скорее некий нефтяной центр с огромными нефтеперерабатывающими заводами и очень сильными партийными устоями. К тому же центр автономной республики..." (Там же. С.18). То есть Уфа саму себя провинцией не считала, и Шевчук, по мнению властьимущих, незаслуженно сделал свой город периферийным, провинциальным.) После этого травля поэта приняла общереспубликанский характер: "Слишком рьяны были во время уфимских гонений крики, что своей "Периферией" Шевчук оскорбил народ, оболгал любимую процветающую Башкирию, не меньше! И деревни у них там не грязные, и солдаты именно у них не пьяные. Именно об этом кричали отклики "простых башкиров" со страниц республиканских газет в статье "Когда срывается маска" (Там же. С.54).

(13) Достаточно вспомнить "Капитанскую дочку", в которой судьба героев-провинциалов решается именно в Петербурге, или "Хаджи-Мурата", где столица в лице государя вершит судьбы провинции.

(14) Обратим внимание, что в "Случае в Сибири" и в дискурсе сибиряка намечается попытка снять оппозицию "столица / провинция": "И он сказал: - Держу пари - похожи наши лица." (Башлачев, 23)

(15) Для творчества Башлачева очень важна категория "третья столица". Сам поэт признавался: "Вот есть Ленинград, Москва, и существует третья столица - это вся Россия" (Юхананов Б. Указ. соч. С.40). То есть Россия, Русь у Башлачева могут быть рассмотрены и в оппозиции к двум первым столицам, а не только как синтез столицы и провинции.

(16) Константин Кинчев: Жизнь и творчество. Стихи. Документы. Публикации. СПб., 1993. С.123 (далее ссылки на это издание даны в тексте с указанием автора и страницы).

(17) Важно обратить внимание и на концептуальное для Кинчева соотнесение красного и черного цветов ("черным маком в огне"), что также указывает на автобиографизм "Плача".

(18) Достаточно вспомнить редукцию оппозиции "Москва / Ленинград (Петербург)" в "Энергии" и "Трассе Е-95", хотя в обоих текстах эта редукция имеет различные значения, и проследить ее эволюцию в творчестве Кинчева - задача, конечно же, отдельного исследования. Оппозиция "Москва / Петербург" стирается и у Гребенщикова: "Свернул с Camden Lock на Невский с Тверской" ("Гарсон N2") и у Шевчука:

А я все ползу, ползу, ползу:
Ползу по песку, по Невскому,
Ползу по степи, по Красной площади...
("Пластун")

Вообще же стирание оппозиций любого рода для Кинчева характерно. В подтверждение этой мысли можно привести прежде всего синтез "красного" и "черного" в кинчевской модели бытия, заслуживающий самого пристального внимания со стороны исследователей.

(19) Традиционно вымышленные названия лишают город "определенности и конкретности" и "представляет множество однородных объектов... Именно так, однообразным и неразличимым по своему составу пространством обычно и выступает мифологизированная провинция в рамках ее противопоставления столице (столицам)" (Белоусов А. Ф. Указ. соч. С.201-202). Кроме того, А. Ф. Белоусов пишет, что об отражении в художественной топонимии мифологизации провинции "свидетельствуют и вымышленные названия городов, которые часто символизируют характерные черты ее мифологического образа" (Там же. С.201).

(20) Ср. связанное с судьбой русских эмигрантов стирание оппозиции "Россия / остальной мир" через петербургский топоним в стихотворении "Петербургская свадьба": "Искали ветер Невского да в Елисейском поле." (Башлачев, 26)

(21) БГ. Песни. Тверь, 1996. С.227 (далее ссылки на это издание даны в тексте с указанием автора и страницы).

(22) Цит. по: Степанов Ю. С. Константы. Словарь русской культуры: Опыт исследования. М., 1997. С. 602.

(23) Там же. С.600.

(24) См., например, в "Древнерусской Тоске" Гребенщикова: "Хари Кришна бродит строем по Арбату и Тверской".

(25) Белоусов А. Ф. Указ. соч. С.199.

(26) По замечанию А. Ф. Белоусова, "отход от реальной действительности происходит и при использовании разного рода криптонимов, которые в той или иной степени лишают определенности и конкретности обозначенный таким образом провинциальный город. Безымянный, он представляет множество однородных объектов" (Белоусов А. Ф. Указ. соч. С.201).

(27) Майк из группы ЗООПАРК (Майк: Право на рок). Тверь, 1996. С.152.

(28) Обратим внимание, что в русской литературе XIX в. характерной чертой "провинциального текста" является иерархичность провинции (Казань - Оренбург - Белогорская крепость в "Капитанской дочке" или Тифлис - Грозная - крепости и аулы в "Хаджи-Мурате"). Такой иерархичности в ленинградской рок-поэзии мы не обнаружили.

(29) При Сарданапале "Ассирийское царство было покорено вавилонянами в VIII в. до н.э.", он "славился своей изнеженностью и распутством, и, когда враги осадили Ниневию, он приказал соорудить огромный костер и предал себя сожжению вместе со своими сокровищами, женами и наложницами" (История древнего мира. М., 1997. С.151).