В 1966-м году по окончании 11 класса я поступил на технологический факультет Московского полиграфического института и был назначен старостой т.н. "группы иностранцев", которая состояла из ребят из Средней Азии, нескольких поляков и двух вьетнамцев. И тут судьба преподнесла мне подарок - я познакомился с Володей Фазыловым из Бухары.

В первом, да пожалуй, и в начале второго семестра наши отношения были самыми обычными. Однажды, а было это 23-го февраля 1967 года, я бродил по общежитию и случайно зашел в его комнату. Тогда я впервые увидел Фазылова с гитарой и услышал его игру. Разговорились о музыке. С тех пор стали чаще общаться и, в конце концов, превратились в закадычных друзей.

Летом 1967 года образовалась группа МАРЗАНЫ. Основой послужил квартет, состоящий из аккордеона, контрабаса, ударных и гитары. Руководителем был аккордеонист Борис Марков, имевший за плечами незаконченное среднее музыкальное образование, на контрабасе играл Юра Вяльцев, на ударных Автандил (Владимир) Гваджава, на гитаре - какой-то болгарин, который, закончив обучение и уходя из института, научил играть Володю Фазылова.

По предложению Маркова квартет был преобразован в бит-группу МАРЗАНЫ - органола, ударные, бас-гитара и соло-гитара. Осенью того же года в состав группы вошел Костя Постников, студент-механик, на год младше нас. Он стал играть на ритм-гитаре. Первоначально МАРЗАНЫ были инструментальной группой в стиле ВЕНЧЕРЗ.

В это время я еще крепче подружился с Володей Фазыловым и попросил его научить игре на гитаре. Однажды он привел меня на репетицию МАРЗАНОВ. В то время я был знаком со всеми участниками группы, кроме Маркова и Постникова.

Борис Марков поначалу отнесся ко мне настороженно, но потом с ним я тоже подружился. Скоро я довольно близко познакомился с ребятами, а они, видя мой фанатизм по отношению к бит-музыке, меня тоже зауважали. С Володей Гваджавой, который был тогда, в принципе, джазовым ударником, и Борисом Марковым мы часто беседовали о джазовых музыкантах. В этих разговорах я нередко упоминал Спайка Миллигана, за что и получил прозвище "Спайк", сопровождавшее меня все годы учебы в МПИ.

К лету 1968 года я сносно научился играть на гитаре, на это ушло примерно четыре месяца. Отношения с МАРЗАНАМИ улучшались, я приходил на каждую репетицию и стал уже своим среди них. Был еще один член МАРЗАНОВ - радист-звукооператор Саша Сушко.

Володя Фазылов играл на полуакустической гитаре "Unitra" (была у него до того "Музима" - "Этерна Де Люкс"), Борис Марков - на отечественной органоле "Юность", Костя Постников - на безымянной импортной акустической гитаре с кустарно приделанным блоком из двух звукоснимателей, Володя Гваджава играл на простенькой ударной установке, а Юра Вяльцев - на самодельной деревянной бас-гитаре со струнами от бас-балалайки. Усилители были такие: два тридцатипятиватных "Кинапа" и один "УМ-50". Колонки тоже были "кинаповские" - большие, серые, с "пищалками" сверху.

МАРЗАНЫ играли на всех вечерах в институте. Начинали концерт обычно с "Secret Agent Man" - была такая "заводная" вещь, правда в оригинале она с вокалом. Народу всегда собирался полный актовый зал в старом корпусе института на ул. Прянишникова, все с упоением танцевали и потихоньку "поддавали".

Осенью 1968 года я пригласил всех МАРЗАНОВ на свой день рождения домой, что внесло в наши отношения еще большую теплоту. Особенно близкие отношения сложились у меня с Володей Фазыловым и Володей Гваджавой.

После репетиций в актовом зале института на ул. Прянишникова мы обычно спускались в подвал, в буфет, и, голодные, съедали то, что там оставалось - как правило, заветренное "яйцо под майонезом". Но это было так вкусно!

Заходил также к ребятам в общежитие, говорили о музыке.

В 1968-1969-м годах МАРЗАНЫ стали довольно хорошо известны в Москве уже как поющая группа. Они выступали в разных организациях, на банкетах, в кафе и, в частности, в "Метелице" несколько раз. В "Метле" МАРЗАНАМ предложили даже контракт, условия которого, правда, были рабскими - играть надо было три раза в неделю с оплатой по три рубля в вечер на человека. Разумеется, ребята отказались.

В это время меня практически считали членом группы. Нас даже узнавали в музыкальных кругах. Помню, как-то пришли мы вдвоем с Фазыловым на какой-то концерт и слышим:

- Вон, смотри, два парня из МАРЗАНОВ!

Было приятно. Играли МАРЗАНЫ на сборных "поп-сейшенах" вместе с другими московскими группами, в частности, с группой СОКОЛ.

Познакомили нас как-то с Александром Градским. Подошли - сидит такой скромный, невысокий парнишка, помладше нас.

Приходил почти на каждую репетицию к нам будущий музыкальный критик и комментатор радиостанции "Маяк" Артур Макарьев и я с ним очень подружился тогда. МАРЗАНЫ репетировали на сцене, а мы садились рядышком на втором или третьем ряду полутемного актового зала, слушали музыку, покуривали и обменивались впечатлениями. Артур курил при этом свои обычные "Любительские" папиросы, а я - сигареты "Ява".

В начале 1969 года, если не ошибаюсь, состав группы немного изменился: ушел из МАРЗАНОВ басист Юра Вяльцев. Ушел также радист-звукооператор Саша Сушко.

Помню, Боря Марков как-то говорит:

- Вот бы найти нам такого радиста, чтобы любил музыку, как Спайк!

Радист нашелся отличный - Саша Гордеев. Он очень хорошо знал радиотехнику и сразу сделал мощный ревербератор для инструментов и голоса. В те годы просто физически не было в СССР никаких "примочек" и приходилось все делать самим. Он сделал ревербератор из профессионального магнитофона "Тембр". Дело в том, что этот магнитофон был оснащен раздельными головками записи и воспроизведения, соответственно и двумя усилителями. Переделка состояла в том, что головка воспроизведения включалась одновременно с головкой записи, поэтому записанный звук тут же, с небольшой задержкой, воспроизводился и снова подавался на головку записи. Регулируя время задержки, можно было получить "эхо" с различной динамикой затухания звука.

Частенько я просиживал вечера вместе с Сашей Гордеевым за сценой, в маленькой комнатке - "музыкалке", слушали записи. Нам обоим очень нравилась вещь "Wooly Bully", группы ФАРАОНЫ. Слушая органный квакающий аккомпанемент, мы удовлетворённо переглядывались.

Басиста нашел и привел я. Как-то познакомился в коридоре института на почве музыки с Сашей Булычевым. Разговорились - я узнал, что он играет на рояле и может на басу. Тогда посоветовал ему подойти к Маркову и поговорить. Так Саша стал членом группы. Он обладал великолепной техникой игры на бас-гитаре - играл только пальцами, не употребляя медиатора. Я до сих пор считаю, что это самая красивая манера игры на басу! К тому же он был неустанным импровизатором и неплохим композитором. В дальнейшем он обзавелся и новой гитарой.

Благодаря большой практике, МАРЗАНЫ стали играть профессионально. Голоса были тоже отличными. Репертуар состоял, в основном, из песен БИТЛЗ и РОЛЛИНГ СТОУНЗ, как с оригинальным текстом, так и в переводе, инструментальных композиций в стиле ВЕНЧЕРЗ, рок-н-роллов, переложений классических произведений, популярных отечественных песен и романсов. Мне очень нравились переложения 1-го концерта Чайковского и "Полет шмеля" Римского-Корсакова.

Костя Постников (к великому сожалению, уже покойный) как-то прослушал магнитофонную запись своего пения (он исполнил вещь "Wilde Thing"):

- "Неужели я так ору?" - удивился он.

А орал Костя здорово - почти как Пол Маккартни в некоторых "забойных" вещах! А еще он для песен некоторых исполнителей писал авторизованные переводы:

"Yesterday" (BEATLES)

Я вчера,
Так легко было играть в любовь,
А сегодня одинок я вновь,
Ведь я живу вчерашним днем!

Я вчера,
Половиною твоею стал,
Что и как вчера не замечал,
И я живу вчерашним днем!

Что-то здесь не так,
Телом юным я не сыт.
Может, я дурак -
Над рассудком тень виси-и-и-ит.

Я вчера,
Так легко было играть в любовь,
А сегодня одинок я вновь,
Ведь я живу вчерашним днем ...

Костя Постников был прирожденным ритм-гитаристом и отличным певцом. Володя Фазылов обладал не только хорошей техникой игры на гитаре, но и пел отлично. Здорово у него получались песни БИТЛЗ 65-го года "I`ve just seen a face", "Run for your life", песня 68-го года "Hey, Jude", а также "Sunny" - дуэта SONNY AND CHER.

Когда занятия у нас проходили в филиале института на Садово-Спасской улице, я часто встречался с Володей Фазыловым на остановке троллейбуса у метро "Курская", доезжали до места, и, идя к зданию, распевали "на голоса" любимые песни. Помню, пели на два голоса нравившуюся нам тогда вещь группы THE CREAM - "I Feel Free".

Летом 1969 года МАРЗАНЫ поехали играть в Пицунду, где жил Володя Гваджава. Костю Постникова не пустил из-за "хвостов" декан, а я подъехал несколько позже. Играли ребята в Лидзаве, в маленьком стеклянном кафе, у знакомых Володи. Когда спадала жара, и с моря начинал дуть легкий бриз - расставляли аппаратуру, а повара кафе приступали к приготовлению ужина "для друзей". Потом ребята играли, а после игры хозяева сдвигали несколько столов, приносили большую плоскую сковороду с поджаренным с томатным соусом мясом ("чахохбили из говядины"), на стол ставился мягкий белый хлеб "ача", клали много зелени и расставлялись бутылки с прохладным вином "Саэро" и "Псоу". Когда бутылки опорожнялись, приносились новые - сколько потребуется.

Вокруг стола садились старики, гости, поднимался тамада и произносились тосты.

Иногда присаживался за соседний столик пьянчужка Бунаков, местная достопримечательность, и, паралитически двигая рукой у подбородка, бубнил: - "Хочу стакан вина!".

Возвращались обычно домой пешком, поздно ночью. Шли не по прибрежному шоссе, а через центр города, мимо знаменитого храма. Луна светила, обдувал приятный ветерок, и было очень красиво!

Однажды нас повез домой на автобусе шофер, который "пировал" вместе с нами. Причем кавказские водители обладают одним свойством: чем более сильно петляет в горах дорога, тем с большей скоростью они едут! На этот раз все кончилось благополучно - шофер заснул прямо за рулем, кто-то вынул из замка зажигания ключ и выкинул его в окно, а мы пошли пешком.

Еще до моего приезда в Пицунду у ребят были три подружки - отдыхавшие там солистки ансамбля русского народного танца БЕРЕЗКА. Их звали Фира, Мира и Рива. Я так понимаю, что "Мира" - это была Мира Кольцова, впоследствии руководитель ансамбля.

Если не ошибаюсь, с осени 1969-го года впервые стали транслировать по телевидению Сопотский песенный фестиваль. В ближайшие годы это было, пожалуй, единственным окном в мир хотя и социалистической, но все же поп-музыки! Потому что тогда в наших телепередачах кроме Карела Готта, Хелены Вондрачковой, да пожалуй, несколько позже Лили Ивановой, никого и не было!

На этом фестивале всех привел в восторг какой-то пакистанский певец, исполнивший хороший "рок" в стиле Литтл Ричарда, что-то про "маленький пиджак и маленькие джинсы". Вслед за ним выступала наша Галина Ненашева - публика ее не восприняла вообще! Между прочим, и по сию пору Россия продолжает посылать на европейские песенные конкурсы исполнителей с такими вещами, которые заведомо не получат призовых мест (если вообще на них кто-то обратит внимание!). Это как раз тот случай, когда надо подстраиваться под общий уровень исполнения, а не пытаться отстаивать "свой особый путь"!

Когда МАРЗАНЫ выступали в Пицунде, услышал и по достоинству оценил Фазылова известный музыкант, контрабасист Адольф Сатановский. Вернувшись в Москву, он рассказал о нем композитору и дирижеру Вадиму Людвиковскому, в биг-бэнде которого работал в те годы, а тот в дальнейшем сосватал Володю в ансамбль ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА.

Осенью 1969 года Володя Фазылов сильно заболел и я пару раз понемножку подменял его на вечерах. Отчислили из института за какой-то проступок и Костю Постникова. В это время я только-только стал выходить на сцену, но, к сожалению, весной 1970 года МАРЗАНЫ распались.

Юридически стопроцентным МАРЗАНОМ я, пожалуй, не успел побывать - только верный спутник и вечный "запасной гитарист". С другой стороны, однажды Володя Фазылов, переговорив с Борисом Марковым, подошел ко мне и сказал:

- "Поздравляю, МАРЗАН, ты принят!".

У меня тогда не было своей электрогитары. А без нее я репетировать в группе не мог. Очень хотелось "доску", но купить ее без знакомств было невозможно, да и стоили такие гитары больших денег.

В марте 1970 года я все же купил с помощью Володи Фазылова акустическую болгарскую гитару "Орфей" со звукоснимателем. Пришлось простоять несколько часов на холоде у музыкального магазина на Петровке, пока он ходил к "барыге". Гитара, как потом оказалось, была бракованная, с перекошенным грифом, но я от радости тогда этого не заметил. Главное, что присутствовал ЗВУКОСНИМАТЕЛЬ! Конечно, мечтал о "доске", но денег было мало.

Володя Гваджава добыл мне для новой гитары комплект отличных полированных струн "Atlantis".

Фазылов пришел в ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА либо в конце 1969, либо в начале 1970 года. Во всяком случае, в 1970-м году он уже активно участвовал в концертной и гастрольной деятельности ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТ. Насчет сотрудничества Володи с МАРЗАНАМИ в этот период уже не помню, фактически группы уже не было. Ритм-гитарист Константин Постников к этому времени был отчислен из института, басист Александр Булычев заканчивал обучение и готовился к защите. Весной была поставлена точка "де-юре".

При встречах Володя Фазылов с воодушевлением рассказывал о своей работе в ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТАХ, говорил об инструментах, о гастролях. Было ощущение, что он очень доволен.

В ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТАХ Фазылова определили солистом. Причем сразу изменился репертуар ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТ: Володя принес в ансамбль интерес к песням БИТЛЗ, которые пел в МАРЗАНАХ - например, "Drive My Car". Записал Володя и песни, ранее исполнявшиеся им в институте - "Портрет работы Пабло Пикассо" и "Взявшись за руки". Правда, в МАРЗАНАХ он пел другую версию этой песни - "В белом платье, с пояском" (Я потом на этой песне у девушек лет десять дивиденды зарабатывал! - А.Б.)

В белом платье с пояском,
Я запомнил облик твой,
По обрыву босиком
Бегали мы с тобой!

Разве напрасно, любовь была,
Разве напрасно, луна плыла,
Разве встречались с тобой мы зря?
Нет, все забыть нельзя!

Все прошло, ты не моя,
И на берег не придешь,
Молча моет тополя
Горький, как слезы, дождь!

Перед глазами, твои черты,
Счастье вернется, вернись и ты,
Руку, как прежде, тебе даю -
Помни любовь мою!

Верю, все забыть нельзя,
Дни любви ушли давно,
Моросит холодный дождь,
Ветер стучит в окно!

Разве напрасно, любовь была,
Разве напрасно, луна плыла,
Разве встречались с тобой мы зря?
Нет, все забыть нельзя!

Верю, все забыть нельзя,
Знаю то, что ты придешь.
Молча моет тополя
Горький, как слезы, дождь!

Как попали в репертуар МАРЗАНОВ песни "Портрет работы Пабло Пикассо" и "В белом платье с пояском" ("Взявшись за руки"), - не знаю. Ведь у МАРЗАНОВ, кроме "публичной жизни" была часть, скрытая от меня. Половина МАРЗАНОВ второго состава, кроме москвичей Кости Постникова и Саши Булычева были иногородние, и, соответственно, жили в общежитии института. Возможно, свои музыкальные идеи ребята брали в студенческой среде или на концертах, где выступали. Аранжировки делал, думаю, руководитель, клавишник Борис Марков (меня ведь тогда это не особенно интересовало). Уверен, что и все остальные вкладывали свою лепту в это дело - музыка творчество коллективное!

Надо сказать, что перечисленные песни исполнялись ВЕСЕЛЫМИ РЕБЯТАМИ в совершенно другой аранжировке. Разумеется, мне, как патриоту МАРЗАНОВ, они нравятся меньше. Исполнительская манера МАРЗАНОВ была приближена к западной - мощный звук, яркое соло, насыщенный вокал, - как сейчас говорят, "с хорошим драйвом". А практически все "официальные" ВИА этого периода (увы, и ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА тоже!) ярким исполнением не радовали. - Министерство культуры "не рекомендовало".

Думаю, что в связи с этим вокальные возможности Володи не использовались в ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТАХ и наполовину. С одной стороны, причина была идеологическая, и не зависела от руководства ансамбля. В то время Министерство культуры держало музыкантов, и, в особенности, эстрадных исполнителей, в "ежовых рукавицах". Прессинг чиновников от идеологии принуждал музыкантов "играть по их правилам". Вокал заставляли приглушать, гитарное соло - сводить к невразумительному пиликанью на тонких струнах, партия бас-гитары неизбежно лишалась красоты и раскатистости и сводилась к тихим щелчкам. Главное, чтобы исполнение не было похоже на "идеологически вредные" западные образцы!

С другой стороны - почему-то Володю Фазылова определили в "лирики", а это не совсем его амплуа. У Володи голос сильный, мажорный, мощный, чем-то неуловимо схожий с голосом Джона Леннона в энергичных песнях. А все вещи, записанные им в ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТАХ, Володя поет практически "вполголоса", да еще с каким-то трагическим оттенком!

Для выступлений в составе ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТ ему потребовался сценический костюм. Володя заказал себе у хорошего портного серый однобортный приталенный костюм с пуговицами, обтянутыми материей. Пиджак со шлицей сзади, выше которой две пуговки, брюки с хорошим "клёшем". Потом привел меня к этому портному, и я сшил себе такой же костюм.

До окончания института и около года потом Фазылов пел в ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТАХ и совершил в их составе несколько гастролей. Он покинул ансамбль по причине необходимости ехать домой, в Бухару, для работы по специальности.

Володя ведь учился в МПИ по "целевому набору", и обязан был вернуться на родину.

О своей работе в ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТАХ и о музыкантах ансамбля Володя в тот период мне рассказывал мало - да мы почти и не виделись. Оба готовились к защите дипломных работ (я - дома, он - в общежитии, плюс его концертная деятельность), а с лета 1971 года я с ним уже ни разу не встречался.

Володя Фазылов и МАРЗАНЫ оставили глубокий след в моей жизни!

В отношениях с окружающими он был открытым, общительным человеком, спокойным, хорошо воспитанным, неконфликтным. Надо сказать, что вообще все МАРЗАНЫ отличались легким характером, за исключением, пожалуй, Бориса Маркова. Он был достаточно волевым и жёстким - но, наверно, таким и должен быть руководитель!